|
|
| ПРОИЗВЕДЕНИЯ |
|
|
| Новелла |
22.02.2012 21:33:11 |
|
Знаете… Когда живешь так, чтобы полностью соответствовать чаяниям близких – это омерзительно. Это убивает душу. Каждый день встаешь, и делаешь только то, что они от тебя ждут, потому что все то, что греет именно тебя, кажется им неправильным и неважным, не стоящим ни гроша. Ты понимаешь: да, наверное, они правы. Они жили именно так, и родители жили так, и деды-прадеды, следовательно, это правильно, и значит, как раз так и надо. И ты заплетаешь с утра косу, надеваешь кошмарное ситцевое платье в цветочек, идешь в техникум, хотя на самом деле хочется, скажем, сидеть голой и простоволосой на берегу моря, и слушать прибой и чаек… Нет, не объяснить мне всего этого – потому что мир прав, а я – нет. Но это вот «соответствие» - точно мертвечина. Это как ходить в храм по обязанности: исповедоваться, причащаться, класть поклоны, ставить свечки – а в душе не верить ни на йоту. Страшно. Неправильно!
В то утро я проснулась с убеждением, что весь мир может катиться к черту на кулички, ибо мне надоело не быть самой собой. Я взяла ножницы, отрезала косу, и, как могла, привела в порядок остатки прически. Выгребла все сбережения за много лет примерной жизни, пошла в магазин, купила там джинсы (категорически запрещалось носить что-либо, кроме юбок и платьев). В пару к джинсам - ковбойскую рубашку, у которой сразу же оторвала три верхние пуговицы. Следующим незатейливым шагом стало распитие бутылки портвейна на площади Ленина, а вечером села в поезд и уехала, куда глаза глядят. Собственно, глаза глядели исключительно на рельсы со шпалами, и из поездов я почти не вылезала три месяца. Пока были деньги, на конечной станции покупала билет на ближайший поезд куда-нибудь, и так далее.
Образ моей поездной жизни здравомысленным назвать ну ни с какой натяжкой нельзя. Точила мысль, что хорошо бы под безденежье подгадать билет до дома, но как-то вот не случилось, и оказалась я аж в Челябинске без средств к существованию. Обед свой стащила из пары магазинов: батон хлеба, банка тушенки, соленый огурец, еще что-то – не помню. Во втором магазине меня заметили, и скрыться удалось с огромным трудом.
И вот тут-то стало очень страшно. Я поняла, что оказалась за несколько тысяч километров от дома, совсем одна, без документов (их просто не взяла с собой в дорогу – забыла) и денег, и что теперь делать? Ну, это зависит от того, чего я на самом деле хочу. Тогда села на какую-то лавочку, и крепко задумалась об этом. Первая появившаяся в голове мысль: надо срочно становиться опять рассудительной и проявлять чудеса воли, иначе пропаду.
Вторая мысль явилась следствием первой: ну, и чего я добилась своим демаршем? Да ничего хорошего, если разобраться. Поэтому нужно немедленно изыскать способ вернуться, и хрен с ним, с весельем – жизнь одна, и прожить ее нужно осмысленно и правильно, не размениваясь на мелочи... Ха, легко сказать – вернуться домой! Прежняя я, еще вчерашняя, могла бы сходу предложить пару беспроблемных вариантов путешествия из Челябинска в родной Таганрог, но сегодняшнюю меня это не устраивало никоим образом. Следовательно, легкие пути – не мои.
Так, а теперь по порядку. Что я буду пить? Ну, это не проблема: колонки с водой или колодцы можно найти везде. С едой сложнее. Попрошайничать не позволяет проснувшаяся наконец казачья гордость, так что придется красть. Это, конечно, тоже нехорошо, но все же выход. Про всякие «бартерные» отношения забываем, как про кошмарный сон: следующий мужчина, который прикоснется ко мне, будет если не муж, то уж, по крайней мере, возлюбленный. Так, с этим понятно. Как ехать? Как получится. Электричками, товарняками, автостопом. За месяц доеду. И я поехала. Первая часть скитаний на пути к дому была хоть и драматична, но сейчас уже неважна. Самое главное началось за Самарой.
Я вскочила на площадку «пульмановского» вагона трогающегося товарняка, и так и сидела там, пока поезд выезжал со станции и набирал ход. Куда он шел – не знаю, но примерно в нужном мне направлении. Где-то через полчаса дверца на площадку открылась, и вышла дама лет шестидесяти с папиросой в зубах. Высокая, стройная, аккуратнейшим образом одетая – далеко не сразу я поняла, что оодета она в жуткие обноски, а, поняв, так и не смогла в это поверить. Вышла она с таким достоинством, будто это была не древняя «теплушка», а люксовый международный вагон.
- Добрый вечер, девушка.
- Здравствуйте.
- Вы куда едете?
- Домой.
- Краткость – сестра таланта, понимаю.
- Простите...
- Вам не за что извиняться. Пока мы не только ничем не обязаны друг другу, но даже не знакомы. Я так понимаю, что разудалая молодая жизнь занесла вас далеко-далёко, денег не осталось, мечты порушены, и надо как-то возвращаться домой?
- В проницательности вам не откажешь: вы почти угадали.
- Почти? Хм, странно. А что до проницательности... Это опыт, всего лишь опыт.
- Почти, потому что мечты не были порушены. Этих самых мечт просто не было.
- В таком случае, вы крайне безответственная и глубоко несчастная девушка, мне искренне жаль вас.
- Отчего же?
- Оттого, что существование ваше бесцельно и оттого убого, вы сама не знаете, чего хотите в жизни, и по первому порыву ветра готовы лететь куда угодно, лишь бы, лишь бы...
- Мне кажется, вы ошибаетесь! – и я рассказала ей историю своей жизни.
- Я ошиблась лишь в мелочах, - покачала головой дама, когда я закончила рассказ. – Суть та же самая. Но мне кажется, настал момент познакомиться. Не возражаете?
- Ничуть. Меня зовут Нателла.
- Лидия Эммануиловна. Нателла, я понимаю, что мешки с рисом – это отнюдь не верх комфорта, да и мышки здесь иногда похаживают, но там, по крайней мере, ветра нет. Может, пройдем в вагон?
- Спасибо вам огромное! – я действительно сильно замерзла к тому времени, но проклятая казачья гордость не позволяла напрашиваться. У Лидии Эммануиловны внутри «теплушки» из мешков риса было сложено целое купе. В этом вагоне я прожила четыре незабываемых дня, отлучаясь на редких остановках на поиски еды и питья. Лидия Эммануиловна стала моим учителем. Как аббат Фариа для несчастного Эдмона Дантеса, как Мелькиадес для Хосе Аркадио Буэндиа и его потомства...
Она говорила:
Основополагающая вещь, краеугольный камень бытия человеческого – это мечта. Сперва нужно захотеть, возжелать. Например: «Ах, как было бы славно, если бы у меня появился маленький такой пудель шоколадного цвета! Хочу! Хочу!» Но одной мечты мало...
Она говорила:
Чтобы оплодотворить мечту, нужно сделать предмет своих грез целью. «У меня обязательно будет маленький такой пудель шоколадного цвета! Будет! Я это сделаю!» Но и этого недостаточно.
Она говорила:
Чтобы достичь цели, необходим четкий, разумный, реалистичный план. «Во-первых, нужно выяснить точную стоимость щенка. Во-вторых, понять, как долго я буду копить на него деньги, если в копилку за месяц набегает 20-30 рублей, мама иногда дает еще 10-20, а папа изредка балует, и дает все 50. В-третьих, найти племенной питомник с собаками оптимального качества по лучшей цене. И тогда у меня будет маленький такой пудель шоколадного цвета! Я это сделаю!»
Она говорила:
А теперь самое время от слов перейти к делу. И терпеливо, день за днем воплощать свой план, идти к своей цели. Разумеется, только у скорбных духом один-единственный план на единицу времени, нормальный человек оперирует пятью-шестью мечтами разной продолжительности осуществления. Вот то, что дает нам право жить, вот то, что наполняет нашу жизнь смыслом! И плюнь в глаза тому, кто будет нудеть, что есть какой-то долг, еще какая-то ерунда в том же роде – чушь! Ты никому ничего не должна, кроме себя самой и своих желаний. Само собой, со временем в сеть твоих грез, целей и планов вплетается семья, дети, и с их помощью ты управляешь своей жизнью. Понимаю, звучит немного эгоистично, но это правда жизни, постигнутая мною на собственном опыте. Горьком, хочу заметить, опыте.
И тогда я спросила:
А как же любовь? Ведь любовь как-то не вписывается в эту вашу систему уравнений!
И она ответила с грустною улыбкой:
Я знаю, что любовь не вписывается. Потому что я не знаю, что такое любовь. Но мне без нее как-то проще. Понятнее, что ли. Если ты узнаешь, как пришить любовь к желаниям и планам – ты станешь великим человеком. По крайней мере, в моих глазах!
В Петрозаводске я отстала от поезда. Бежала на станцию, таща пакет с едой, а состав уже грохотал в отдалении.
И вот тогда, в тот самый день, я и стала той, какая есть сейчас. Я мечтала попасть домой. Я спланировала это мероприятие, и всего через три дня входила под отчий кров. Отец ничего мне не сказал. Что интересно, он не искал меня. Знал ли, что тот стержень, который он в меня заложил, не даст пропасть, или просто махнул рукой – не ведаю. Он никогда не любил меня, я была лишь функцией поддержания некой «чести семьи», деталью его плана.
С тех пор моя мысль стала материальной. Чего бы ни захотелось, при надлежащем качестве планирования сбывается с вероятностью девяносто пять процентов, оставшиеся пять спишем на форс-мажоры. Но одно скажу. Чем дольше я живу, чем больше у меня получается, тем чаще спрашиваю я себя: а права ли была та старуха из «теплушки»? И чем дальше, тем чаще хочется бросить все – и снова в омут с головой, во все тяжкие, гори оно огнем, потому что жизнь – она живая, и почему-то все хуже укладывается в схемы и планы, и частенько выкидывает со мною коленца... Но когда начинаешь выть от тоски и безысходности, спасает только одно: вера, что все это в один-единственный день вдруг станет неважным, и я все-таки научусь быть другой, не разрушая ни себя, ни вокруг, и наступит праздник!!! |
 0  882
|
|
| |
|
Мне кажется, Вы ищите именно там, где Вам нужно...
Вероятно, это правильный путь, но концептуально рассказ не вполне зрелый. Это очень интересно, что девушка не умотала бродяжничать ни с того, ни с сего, а ищет себя в этом мире, пытается осознать свои настоящие потребности, найти свой настоящий путь...
Может, не все получилось. По моему, девушке труднее искать себя, так как возникает немало желающих приютить, пригреть сиротку и попользоваться за кормёжку.
Мне немного не хватило каких-то примет романтичности ее образа, чтобы поверить, что она действительно поехала неизвестно куда и зачем.
|
|
Дима, это очень плохо.
Я помню откуда это (только не помню менял ты текст, или нет). Невыносимо предсказуемо, ну просто выть хочется от этого сюжета.
|
|
|
1
24.02.2012 12:50:36
|
Хорошо, Валь. :) Я уже думаю над этим.
|
| |
|
|
2
24.02.2012 13:24:31
|
К сожалению, согласен с Валентиной.
Это больше похоже на контурный план чего-то, что вполне может быть интересным.
Могу подробнее, но надо ли?
|
| |
|
|
3
24.02.2012 13:40:41
|
Благодарю. Развернутый комментарий - на ваше усмотрение. В любом случае, текст будет значительно изменен.
|
| |
|
|
4
24.02.2012 13:48:25
|
Ну, раз будет значительно изменен, не вижу смысла лишний раз капать на мозги.
Кстати, не вполне согласен с Татьяной. Правда, возможно я читал уже исправленный первый абзац.
|
| |
|
|
5
24.02.2012 14:03:17
|
Нет, правок пока не было ни одной. Спасибо! Буду работать.
|
| |
|
Я прочитала. Мне понравилось, в целом. И по мысли, и по содержанию, и по исполнению.
Но вот на что обратила внимание. Когда я начала читать рассказ, я полностью была уверена, что речь идет о мужчине, до тех пор пока не дошла до косы и платья в цветочек. Ваша героиня невероятно рассудочна и целенаправленна, она не очень похожа на девушку. Ей совершенно не свойственны эмоции и рефлексии, а женщины, по-моему, без этого не бывают.
Это ладно, все было бы ничего, если бы она в рассказе была одна. Получилась бы просто такая волевая, организованная особа. В принципе, конечно, бывает. Но тут в рассказе появляется еще одна женщина, которая оказывается еще более умственной, правильной, деловитой, все знающей и детально расписывающей по пунктам.
Контраста нет вообще. Теперь получаются уже два мужчины в юбках, очень трезво мыслящие.
В общем, я бы подделала немного. По-моему, Лидию Эммануиловну можно оставить такой же. А вот Нателлу сделала бы полегкомысленней, по-воздушнее, поженственней... например убрала бы такие слова как демарш, изыскивать способы, беспроблемные варианты, теперь по порядку..... и первый абзац, сразу - тоже должен выдавать девушку 
Конечно, это чисто ИМХО. Мне кажется, так стало бы интереснее. |
|
|
1
23.02.2012 13:32:05
|
Спасибо, буду подумать. :)
|
| |
|
| |
|
|
