Я жду его ночью, но он приходит под утро. Обнимает меня, и мы переплетаемся волосами на подушке, проваливаемся в общие сны. Только там он может говорить со мной - обретает форму, цвет и запах, искры в ярко-зелёных глазах. Как живёшь, спрашивает он, закуривая. Я сажусь на траву, аккуратно расправляю платье и начинаю плакать.
Когда меня впервые похитил дракон, мне было всего семь. Одуванчики в моих волосах светили ярче солнца, мы играли с подружками то в классики, то в лесных зверей; мне больше всего нравилось быть оленем. Я закидывала свои большие рога на спину и трубила в небо, убегала от диких кошек - Светки и Наташки - которые всё равно были толстые и неуклюжие. Набегавшись в летних травах, я укрывалась одеялом, и ко мне в гости приходили птицы. Перепончатыми крыльями они задевали мои волосы, путались в них, как в паутине, и с трепетом ждали паука, который съест их последнюю жизнь. Но я просыпалась первой, и там, во сне, птицы порхали высоко, как прежде.
Дракон был хмурым мальчиком старше нас, с которым никто не хотел дружить. Он был странный - чёрная одежда в такую жару притягивала к нему солнце, но он не нравился её лучикам - они пробегали по его плечам, щекотали чёрные волосы и находили себе занятие поинтереснее. Нам тоже было с ним скучно. Он почти всё время сидел один, не хотел играть с нами в зверей или салочки. Зато, когда сумерки приходили, чтобы съесть наш город, мальчик любил рассказывать истории. Таких я не слышала даже от оленя с тремя глазами, который тоже заходит ко мне во сне; у оленя по тёмной шерсти шли зелёные узоры, но у дракона глаза были зеленее. Так я и пропала. Очнулась в холодных и странных комнатах, в прозрачных переходах, где куда ни глянь - или своё отражение, зарёванное (хочу к маме!), или змеи свисают с потолка, языком туда-сюда перекатывают. Давай играть, сказал мне дракон, и взял меня за руку. Но я убежала.
Наташка и Светка больше не дружили со мной, потому что меня похитил дракон. Ну и пусть ты сбежала, это ничего не значит, говорили они, всё равно ты с ним теперь, а не с нами. Хмурый мальчик больше не появлялся. Я стала заплетать волосы в две косы, и в них не путались звери, я стала обходить лужи, если замечала там головастиков, и больше не видела снов - на всякий случай. Сдала экзамены и поступила на биофак, всем говорила - потому что люблю животных - но на самом деле просто хотела узнать, где водятся трёхглазые олени с зелёной шерстью.
Дракон был моим однокурсником, держался в стороне от остальных - на его мрачный вид и очки, за которыми он прятал своё тёмное лето, вешались все девицы, я же вешалась от его речей. Он садился рядом со мной и рассказывал свои истории, но я крепко держалась за парту и повторяла про себя "тебя нет тебя нет тебя нет", а вслух - "надо же, как интересно" и глупо хихикала. Глупо хихикать меня Светка научила. Она же вдруг заметила, что преподаватель иммунологии тоже дракон - он курил чёрные сигареты, а дым выпускал разноцветный. В дыме прятались птицы из моих снов - он поймал их и курил теперь медленно, с удовольствием. Когда все расходились по домам, я осталась в аудитории - искала свою тетрадку, а когда вылезла из-под парты и подняла глаза, увидела, что они смотрят на меня, мальчик и преподаватель. Одинаковыми глазами, в которых - бездна, и радужки не видно почти. Так он похитил меня во второй раз.
Я скакала в его замке белкой, перекидывалась волчонком, и сбежала только через несколько лет, когда дракон захотел взять меня в жёны. В городе меня ждал другой жених, у него за спиной была вышка и он тоже не видел снов. Дракон написал мне письмо, в котором плевал на всё и рассыпался золотистой пылью. И хорошо, думала я. И хорошо.
Мне сорок три, и жизни нет. Мои дети зелены глазами и выходят из спальни только в сумерках, всё остальное время они лежат, завернувшись в одеяло, как куколки, которые отращивают крылья. Мой муж ушёл в запой и не вернулся, ему видятся женщины в синих одеждах, которые обнимают его по ночам, и он кричит страшно, и просит какого-то бога "дай же мне сил не просыпаться никогда". Наверное, я его понимаю.
Дракон приходит ко мне под утро, нежно проводит рукой по волосам, выпуская на волю всех моих птиц. Едва коснувшись головами, мы проваливаемся в сновидение, и он курит чёрную сигарету, смотрит насмешливо сквозь очки. Его движения замедлены, словно мы под водой. На самой большой глубине.
Он не хочет красть меня в последний раз. И я заливаю слезами все свои новые жизни. |
1 
