* * *
Он вызывал переполох в яичке,
Бермудский треугольник разводя
На карте указательным и средним.
На острове могильные таблички
С фамилиями были мужиков
Оставшихся лежать под слоем ветра
И влажной глины. Я пришел последним.
(Серийным был убийцей мой издатель).
К себе поэтов пальчиком манил.
И ноготь крашен был как лоб змеи.
Я думал, что пришелся ему дактиль
И амфибрахий мой: не тут то было.
Я должен был ему три года в час
Луны всю массу несть в комке земли.
И если ты не удержал хоть раз
Сей вес, то путь тебе под ветер в глину
Кровавою шарлоткой делал он
Твой череп, спину. И писал рассказ.
И издавал под именем Полина.
Инициалы ставил на полях.
И выключал фейсбук и телефон.
Я спасся так: устроил супер-матч
Позвал ребят с района. Звёзд позвал.
Стрельцов на яхте пересёк вспять Стикс.
Судить игру назначен был басмач.
Аршавин к нам подъехал на осле.
Из окон били лазеры в глаза.
Всё на айфон снимал агент три икс.
Издатель мой стоял один у бровки.
Глотал коньяк, закуривал Кентом
И всё смотрел как бьют его луну.
Ураново светились его бровки.
Он словно жаброй ел пространство ртом,
Выплёвывал ошмётки, но его
(пространства) становилось только больше.
Издатель после матча сам не свой:
Весь вес Земли мне носит в лунном камне.
И не скрывает больше женский пол
Под брюками и кепкой. И плевки
От уда моего по семь раз за ночь
Летят во тьме в туман её души.
|
4 
